Владимир Путин выступил на пленарной сессии Международного дискуссионного клуба «Валдай».
Часть вторая:
Далее. Большую роль, чем когда-либо, играет культурно-историческая, цивилизационная специфика разных стран. Надо искать точки соприкосновения и совпадения интересов. Никто уже не готов играть по правилам, заданным кем-то одним и где-то далеко, как у нас один очень известный шансонье пел: «За туманами» или «За океанами».В этой связи, пятое: любые решения возможны только на основе договорённостей, которые устраивают все заинтересованные стороны или подавляющее большинство. Иначе никакого жизнеспособного решения не будет вовсе, а лишь громкие фразы будут и бесплодная игра амбиций.
Таким образом, для достижения результата нужна гармония, баланс. И, наконец, возможности и опасности многополярного мира неотделимы друг от друга. Конечно, ослабление диктата, наличие которого отличало предыдущий период, расширение пространства свободы для всех — это несомненное благо.
Вместе с тем в таких условиях гораздо сложнее найти и установить этот самый прочный баланс, что само по себе явный и чрезвычайный риск. Такая обстановка на планете, которую постарался обрисовать достаточно коротко, — явление качественно новое. Международные отношения переживают кардинальную трансформацию. Как ни парадоксально, но многополярность стала прямым следствием попыток установить и сохранить глобальную гегемонию.
Ответом международной системы и самой истории на навязчивое стремление выстроить всех в одну иерархию, на вершине которой находились бы страны Запада, стал провал. Такая затея была вопросом только времени, о чём, кстати, всегда говорили. И по историческим меркам это случилось довольно быстро — 35 лет назад, когда, казалось, заканчивалась конфронтация холодной войны. Мы надеялись на наступление эпохи подлинного сотрудничества.
Казалось, что не осталось идеологических и других препятствий, которые мешали бы совместно решать проблемы, общие для человечества, и регулировать, разрешать неизбежные споры и конфликты на основе взаимного уважения и учёта интересов каждого. Позволю себе здесь небольшое историческое отступление.
Наша страна, стремясь ликвидировать основания для блоковой конфронтации и создать общее пространство безопасности, дважды заявляла даже о своей готовности вступить в НАТО. Первый раз в 1954 году, ещё во времена СССР. Второй раз — в ходе визита президента США Билла Клинтона в Москву, я уже об этом говорил. В 2000 году мы с ним на эту тему тоже разговаривали.
И оба раза мы фактически получили отказ, причём с порога. Повторю: мы были готовы к совместной работе, к нелинейным шагам в сфере безопасности и глобальной стабильности. Но наши западные коллеги оказались не готовы освободиться от плена геополитических и исторических стереотипов, от упрощённой, схематичной картины мира.
Я тоже публично говорил: когда мы с господином Клинтоном, с президентом Клинтоном говорили, он сказал: «Ты знаешь, интересно, я вот считаю, что это возможно». А потом вечером сказал: «Я со своими посоветовался — нереально, сейчас нереально». А когда реально? Всё. Всё ушло.
Словом, реальный шанс на другой, позитивный вектор развития международных отношений у всех нас был. Но, увы, вверх взял другой подход. Западные страны не устояли перед соблазном абсолютной власти.
А соблазн серьёзный. Чтобы устоять перед ним, нужно было иметь в голове историческую перспективу и хороший уровень подготовки, в том числе интеллектуальной, исторической. У тех, кто принимал решение тогда, видимо, такой подготовки просто не было.
Да, могущество США и их союзников в конце XX века достигло пика. Но нет и не будет силы, которая была бы в состоянии управлять миром, предписывать всем, что и как делать, как дышать. Такого никогда не было. Попытки были, но все они закончились неудачей.
