Партизан-одиночка Арсентьев
О партизане-одиночке из Волотовского района Михаиле Арсентьеве рассказывала в своих свидетельских показаниях о злодеяниях немецко-фашистских захватчиков на временно оккупированной территории жительница д. Городцы Домна Занина ещё в 1946 году. Но потом история Михаила Семеновича забылась почти на 30 лет.
В 1941 году Арсентьев работал председателем колхоза «Красный путь» Волотовского района, жил большой семьей в деревне Хутонка: родители, жена, сын с дочкой, семья брата. Колхоз был одним из лучших в районе. Как говорил сам Михаил: «Дело шло по порядку». Воевал в финскую кампанию, был легко ранен в ногу и руку.
22 июня 1941 года с колхозными мужиками решил устроить выходной. Бреднем наловили рыбы, собирались уже ухой заняться, да прискакал из правления местный фельдшер Ларионов с известием, что война началась. Вернулись в деревню, в сельсовете по радио все слушали обращение Молотова. Не до отдыха стало, разошлись по домам.
Арсентьева вскоре вызвали в сельсовет. Обрадовался было, что в армию призовут, но повестку вручили только брату Александру. «А мне?» — вырвалось у Михаила. «И тебе время придёт!».
Ждать пришлось недолго. Пригласили в райвоенкомат, сказали, что будет формироваться истребительный батальон, который в случае прихода немцев станет партизанским отрядом – ему туда. Но немцы пришли слишком быстро. Успел Арсентьев только 12 винтовок, да сотню гранат насобирать с мест боев, да распорядиться, чтобы колхозники забили весь скот, заготовили мясо, посолили и спрятали, чтоб не досталось врагу.
Свежеиспечённый оккупационной властью староста соседней деревни Уваров грозил Михаилу: «Завтра тебя не будет!». Арсентьев ждать не стал, взяв винтовку, подкрался к дому Уварова и позвал его по имени. Высунулся староста в окно и получил пулю в лоб. Следующей акцией Михаила стал поджог колхозного гумна.
Надо в лес было уходить, да одному не сподручно: подговорил двух окруженцев, оставшихся в деревне. Пока готовились, за ними пришли полицаи. Отвезли в Старую Руссу. Остановились у дома культуры, по соседству на аллее повешено шесть человек на деревьях.
После допроса чудом им удалось сбежать от конвойных. Арсентьев вернулся домой. Его искали. Спрятаться помог отец. Он же и рассказал сыну, что за деревней Горки на скотном дворе немцы автомастерские организовали. Из припасенного отцом орудийного пороха устроил Михаил немцам фейерверк: шесть машин сгорело.
Наконец удалось Арсентьеву сколотить группу из нескольких военнопленных, пользовавшихся некоторыми вольностями в перемещении. Стали предателей и немцев «беспокоить». Слух о мстителях разнёсся по окрестностям.
Группу Арсентьева нашли не немцы, а партизаны специального отряда НКГБ Алексея Щербакова. Взяли к себе. Михаила Арсентьева назначили командиром комендантской роты.
Партизанил Михаил Семёнович, а в 1944 году с товарищами вступил в РККА: стал бойцом пулемётной роты. Воевал под Порховом и Псковом.
Комиссовали его по болезни. Вернулся домой с орденом Отечественной войны I степени и медалью «Партизану Отечественной войны». Эти награды потом детишки, играя, потеряли. Начальство отряжало Михаила председательствовать то в один колхоз, то в другой. Взмолился Арсентьев, работы не боюсь, но дайте с семьей жить. В парткоме его не поняли: с поста сняли, из партии исключили.
В 1952 году Михаил собрал семью и уехал в Крестцы, где двадцать лет трудился в леспромхозе бригадиром плотницкой бригады. И никто о его боевом прошлом не знал, а когда рассказывал, не верили.
Помог Михаилу Семёновичу стать тем, кем он и был, новгородский журналист и писатель Виктор Лукин. Виктор Михайлович исследовал историю волотовского подполья. Так узнал он и про Арсентьева. Завязалась дружеская переписка.
Статью Виктора Лукина в «Новгородской правде» про партизана-одиночку Михаила Арсентьева в леспромхозе читали в обеденный перерыв всем коллективом. А директор потом пришёл к нему, чтобы просто пожать руку.
#НКОНовгородскойобласти
#Практикигражданскогоучастия
#Фондпрезидентскихгрантов
